You're my only hope to be set free,
Where else can I go,
Only you can make me whole.

Я сегодня написала Полу. Впервые с первого января: знаете, так странно видеть свое январское сообщение, где я поздравляю его с Новым Годом, говорю, что я в Берлине, желаю all the best и прочее.
Даже будучи столь эгоистичной, я все равно замечаю, как тяжело людям вокруг, коллегам и родителям, к примеру. С моей коллегой мы почти вместе подыхали в этот месяц - я, правда, более активно, чем она.
Когда Пол сказал, что за полмесяца у него были три кровоизлияния в мозг, мне показалось, что я провалюсь сейчас под землю сквозь все наши четыре этажа; я осознала, что моя жизнь - конфетка по сравнению с его нынешней. Мне стало жутко стыдно, что не писала ему все это время. (Мне в целом очень стыдно за все это время, когда я мало кому писала)
Ему потребуется два года реабилитации, но я точно знаю, что он справится, ибо он чертовски сильный человек.

***

Еще сегодня по пути в больницу начала книгу Ли Коупленда по тестированию. Читается тяжко; как я сказала Полу: "Мне кажется, что я начинаю учиться говорить заново", вот что со мной сделало отсутствие английского в моей жизни.

Врач сказал, что моя реабилитация вместо ранее оговоренных двух месяцев займет шесть-восемь. Я бы посмеялась, но что-то мне не смешно.