"Мы друзья?" - спрашивает Падаван, и я немного теряюсь. Пишу ответ, а потом стираю, понимая, что он неверный. Пишу снова, и снова стираю, потому что отвечать такое - это все равно что рушить эту самую дружбу одним лишь махом.
Я выдавливаю глухое "Да" наконец, отрываюсь от экрана и пытаюсь осмыслить сказанное. "Дружба не должна иметь ничего общего с товарно-денежными отношениями" - приходит мне после.
- Надеюсь, я тебя не обидел.
- Нет, ты заставил задуматься.

Я призналась себе - и ему - что у меня не было еще такого друга, как он. И я отчаянно не понимаю, как человек может только отдавать, даже не ожидая, что что-то последует взамен. Даже не сразу же, а когда-либо в перспективе. Мне не понятна эта забота, мне не понятно это желание сделать хорошо, мне не понятны попытки подарить мне улыбки, мне слишком много не понятно в этом человеке. Я виню себя за то, что я рядом с ним - сломленная, стоящая на какой-то только мне ведомой грани, отдающая свои улыбки по чертовски завышенной цене. Я виню себя за слабость, за то, что как и всем, я не могу дать ему и пятой части того, что он сам отдает мне.
Мне кажется, в наших отношениях что-то не так. Мне хочется разрыдаться и броситься к нему, прося о защите, но это погубит нас. И от этого еще тяжелее.



I should've known better
Now it hurts much more