Сегодня была очень занимательная пара по психологии.
Нам рассказывали сначала про тест Дом. Дерево. Человек, в котором все три понятия надо изобразить на одном листе бумаги. Показывали некоторые рисунки, преподаватель анализировала их, говоря о таких мелочах, о которых просто сторонний человек даже бы не задумался.
Вернувшись домой, я взялась за бумагу и ручку, решив нарисовать все это. Подтолкнула меня к этому подруга - на паре она сказала, что по рисунку нельзя определить эмоциональное состояние, ибо можно нарисовать красивое зеленое дерево, даже если в душе у тебя будет твориться адский пиздец. Я не знала, соглашаться, или нет. В принципе, она права, и преподаватель говорила нам о том, что с возрастом человек начинает лишать свои рисунки искренности, то есть и правда можно рисовать красивое, даже если в жизни творится ужас.
Рисовать я не умею от слова вообще. Поэтому получилось у меня что-то такое, уровня пятого класса х) Зато, как мне кажется, искренность все же проглядывается. Если дом и дерево я еще как-то могу изобразить, то с людьми дела обстоят хуже. Была мысль не рисовать человека вовсе, но это, как известно, тоже можно счесть за какое-то отклонение, так что нарисовался какой-то тип в капюшоне, явно пытающийся отгородиться от внешнего мира.

Рисунок большой, рисунок вот он. Что вот в нем можно увидеть? Психологов у меня тут вроде не наблюдалось, но все же. Как я могу понять сама - все не особо радужно.


А еще говорили мы о состоянии сенсорной депривации. Это очень интересная, но довольно-таки опасная вещь, которую тут же захотелось опробовать на себе. Преподаватель говорила, что лучше не экспериментировать. А у меня так и чешутся руки надеть повязку на глаза, потеряв тем самым, наверное, все, что у меня есть.
Но... быть может, мне просто хочется узнать, как оно будет. Как я буду чувствовать себя, если однажды мои глаза все же подведут меня. И да, я снова думаю о сроках, о том, сколько осталось - год, два, пять. Кто его знает ведь на самом-то деле.
Но депривация - штука интересная.

А еще мне сегодня удалось-таки поговорить с нашим социологом вне аудитории. Как ни странно, говорили мы около кофейного автомата. О чем? О кофейном автомате.