А мне, к сожалению, даже не о чем рассказать.

Ну, разве что мелочи: за последние пару месяцев я прошла Responsive Website Basics: Code with HTML, CSS, and Javasсript и Responsive Web Design. Было просто и сложно одновременно; эти курсы — пятый и шестой курс на курсере, пройденные от начала и до конца, а еще — первые оплаченные курсы, и, к тому же, часть специализации. Не знаю, буду ли продолжать специализацию, с понедельника начнется интенсив по верстке от HTML Academy, и, если учесть все остальные составляющие моей нынешней жизни, мне будет совсем, совсем не до курсеры.

Курс по криминалистике я, кстати, провалила, потому что последние две его недели выпали на сентябрьскую командировку.

Нет и не было для меня какой-то там грани между прошедшим годом и наступившим. Тридцать первое декабря было полно салатов, разговоров с людьми, и в нем не было боя курантов и прочих обычных атрибутов праздника. Мне оставалось переждать всего несколько дней, и после, третьего числа, я уехала.
Было холодно и жарко одновременно, было весело и грустно после — я давно не плакала по дороге из аэропорта так, как в тот день. Это дурацкое, надрывное ощущение того, словно из тебя вырвали какую-то часть, преследует меня до сих пор; я все еще срываюсь на слезы и пишу дурацкие сообщения. Но все пройдет. Все проходит, впрочем.
"Мафия" — странный и дурацкий фильм; зато я съела столько лапши за эти дни, сколько никогда раньше, и весы мне показывают совсем не то, что было раньше, но мне совершенно плевать. Через день мне нужно вливаться в ритм, который придется поддерживать ближайшие несколько месяцев, чуть раньше — закрыть курс по верстке и, наверное, оставить себе неделю на передышку.
Думать о хорошем, делать хорошее, ждать хорошее.

Я так и не купила себе ежедневник, мм.




Осты "Сотни" делают мне хорошо, я включила фоном первые сезоны. Здорово.

Раньше я с таким трепетом относилась к постам с итогами года, заполняла анкетки и ставила какие-то цели на будущий год, но все довольно резко изменилось в этом году. Вернее, начало меняться еще чуточку раньше, но в 2015-м я сдулась практически целиком и полностью, пишу в дневник раз в месяц и вяло подаю признаки жизни в соцсетях и мессенджерах.
Я не ушла, я все еще тут, просто жить стало как-то тяжко; и если раньше мое "тяжко" можно было приравнять к нытью и мелким проблемам, которые моя истеричная натура воспринимает слишком остро, то сейчас у моего "тяжко" совсем иные масштабы.

Я искренне благодарна всем тем людям, которые были со мной, наверное, с лета — тогда интенсивность моих проблем начала просто зашкаливать.
Что было за этот год? Я плохо помню его начало и плохо помню весну. Зимой были больницы, были мрт, кт и прочие интересные слова, были обследования и хорошие результаты, которые, почему-то, не очень грели душу. Были финансовые трудности у компании, у меня терялась вера в то, что ситуация на работе как-то стабилизируется, к лету я начала придумывать планы отступления и в августе — совсем по иным причинам — ушла. Я помню летние скитания от врача к врачу, я помню скорую помощь и больницу. Вообще, в этом году я рекордное количество раз была в скорой и в приемном покое, и когда к тебе в приемный покой спускается уже знакомый тебе хирург и говорит: "Ну что опять у тебя случилось?" — это смешно, конечно, но не очень приятно.
Осенью я пошла на новую работу, наконец распутав один из клубков, обмотавших мое здоровье. Перед этим я прошла несколько собеседований в эту фирму, а еще — вылила бессчетное количество литров слез, то лежа на столе в рентген-кабинете, то просто воя от боли, свернувшись клубком на диване. Но все решилось хорошо, и я поскакала дальше.
Осенью случилась поездка в Питер, которая свела меня поближе с замечательными людьми, которые до сих пор со мной — и я не устану их за это благодарить. Осенью случилось много важных событий, много важных мыслей поселилось в моей голове. В октябре я ушла с работы, не пробыв там и двух месяцев. Поняла, что не стоит держаться за место только из-за высокой зарплаты — если тебе не интересно на работе (вообще, ни капли), то это гиблое дело и только трата нервов и времени.
И вернулась к родителям.

После чего начался новый виток проблем со здоровьем. Знаете, меня мотает вот так уже второй год, и я очень близка к тому, чтобы лечь на пол и больше никогда не сдвигаться с места. За этот год я выплакала столько (вернее, за ноябрь и декабрь), сколько не плакала, наверное, суммарно за всю свою жизнь. Я медленно убивала себя и своих родителей, совершенно, кажется, тронувшись умом. И, наверное, единственный врач, который мне по-настоящему нужен — это психолог или что-то вроде него. И, наверное, несколько пачек седативных, но и пустырничек пока сойдет.
Я держусь, правда. Сейчас уже намного лучше, и все решилось. Везде, кроме моей головы, но я с этим вроде справляюсь и буду бороться дальше.

В январе меня ждет длинный и занимательный курс восстановительной терапии в стационаре, и я верю, что это приведет мой иммунитет хоть в какой-то порядок. И что все будет хорошо, я тоже верю.

Я ушла с работы, решив немного сменить направление. Начала курсы по верстке, а в январе начнется по ней и интенсив, после которого я начну искать работу и пути отхода уже в другой город. Я не собираюсь сидеть на месте и размазывать слезы по щекам (ну, может, еще чуть-чуть). Сейчас у меня еще есть автошкола, из которой я выпущусь в конце февраля, стремительно уменьшающиеся деньги на карточке и снова какая-то детская вера в светлое будущее, но... Я не могу иначе. Все еще живу планами и мечтами, и, наверное, по большей части именно они и дают мне силы. И еще те люди, которые видят меня, мою боль и мои слезы. Я их очень люблю. И, может, они любят меня.

Мне хочется поставить цели на следующий год и одновременно нет. Я понимаю, что количество выполненных целей с каждым годом становится все меньше и меньше, поэтому я просто буду идти дальше, не сворачивая, и, наверное, через какое-то время все же куда-то приду.
Спасибо, что были со мной все это время. Я отыскиваюсь все по тем же номерам и на тех же страницах. И отсюда я тоже никуда не денусь.

С наступающим.

Этот фильм многому меня научил и, думаю, еще много чему сможет научить в будущем. Та лента, которую я не устану пересматривать сотни раз.

***

Terence Fletcher: I told you that story about how Charlie Parker became Charlie Parker, right?
Andrew Neiman: Yup, Jo Jones threw a cymbal at his head.
Terence Fletcher: Exactly. Parker’s a young kid, pretty good on the sax. Gets up to play at a cutting session… and he fucks it up. And Jones nearly decapitates him for it. And he’s laughed off-stage. Cries himself to sleep that night but the next morning, what does he do? He practices. And he practices and he practices with one goal in mind: Never to be laughed at again. And a year later, he goes back to the Reno… And he steps up on that stage and he plays the best motherfucking solo the world has ever heard. So imagine if Jones had just said: “Well, that’s okay Charlie. Eh… that was alright. Good job.” Then Charlie thinks to himself, “Well, shit. I did do a pretty good job.” End of story, no “Bird.” That, to me, is… an absolute tragedy. But that’s just what the world wants now! People wonder why jazz is dying. I’ll tell you man. And every Starbucks “jazz” album just proves my point, really. There are no two words in the English language more harmful… Than “good job.”

Если и делать что-то, то так, как это делает он.




+1

Кажется, мне нужен какой-то... "независимый эксперт"? Который не связан со мной знакомством или чем-то еще; который мог бы оценивать, не оглядываясь на меня и не переходя на жалость.
Я не знаю, что мне делать и как поступить с жизнью. Мне чертовски трудно.
Еще чуть-чуть, и я смогу разве что умолять. О помощи.

Вот где-то на этом месте я чуточку умерла от восторга и поставила песню на репит. На самом деле, тут должно быть другое видео, где они играют сами, сидя друг к другу спиной, но я не нашла на ютубе нужный вариант, а вставлять из вк не умею.
Но, черт, как же это потрясающе. Как же я люблю Пташечку.



But if we're strong enough
To let it in
We strong enough
To let it go

Вчера после долгого перерыва в твиттер пришел Энди и закидал сообщениями. Я писала в ответ, он написывал мне новые, и где-то в этот момент я поняла, на сколько все же сильна моя любовь к нему как к человеку и как к музыканту. Еще он поделился текстами к песням SOS, о которых я спрашивала перед тем, как он пропал с радаров.
Что нового у него? Он ушел с работы, переехал, женился.

Что нового у меня? Вроде много всего, а вроде и мало. Я вернулась из Питера, рассталась с замечательным (хоть и говнистым) человеком, потом снова сошлась с ним и снова рассталась, переехала в другой город (но пока обитаю в гостинице), получила первую зарплату в новой фирме, а еще через несколько дней заканчивается первый месяц на новом рабочем месте.

А подробности... ну, когда-нибудь.
Опять мои планы бегут впереди меня, да.

Вам знакомо ощущение, когда вокруг происходит что-то странное и непонятное? А ты сидишь и молишься, чтобы мир остановился и позволил тебе сойти, ну или просто чтобы крутиться стал помедленнее.
Вот у меня сейчас примерно так. Только с виду ничего не меняется, а на самом деле — адовый ад.

***

Я буду в Санкт-Петербурге со следующего понедельника и на почти две недели. Доступна по вечерам. Если кто-то вдруг захочет посидеть в кафе с литром кофе и убитой рабочими буднями мной — я буду рада.